Выдержки из сборника "Железнов и Новгородчина" (часть 4)

НЕКРОЛОГ Н.И. ЖЕЛЕЗНОВА,
сообщённый собранию К.Ф. Кесслером. /Приложение к протоколу общего собрания общества естествоиспытателей, бывшего 31 марта 1877 г. //Труды С.-Петербургского общества естествоиспытателей, 1877, т.8, с.1-Х1Х.

Милостивые Государи.
…В ночь с 14-го на 15-е января скоропостижно скончался член совета общества по отделению ботаники, Николай Иванович Железнов |…| Мне очень близко знакомы жизнь и деятельность покойного Николая Ивановича; мы не только были однокурсовыми товарищами по университету, но мы в один и тот же день диспутировали на степень магистра, в один и тот же день приобрели степень доктора , и с тех пор, до конца его жизни, оставались в самых дружеских отношениях. |…|

Николай Иванович Железнов родился в 1816 году и получил первое воспитание в тогдашнем горном корпусе . В 1834 году он поступил на физико-математический факультет здешнего университета, который тогда назывался вторым отделением философского факультета и не подразделялся ещё на разряды математических и естественных наук, а составлял одно целое. Разделение факультета на два разряда последовало только в 1837 году, но уже раньше Николай Иванович, частью по собственному влечению, частью под живительным влиянием С.С. Куторги стал предпочтительно заниматься естественными науками и в особенности ботаникою. Летом 1834 года он, в сообществе с двумя товарищами, совершил первое путешествие с научною целью по Финляндии до Тавастгуза, Тамерфорса, Або и острова Паргаса. Коллекции зоологические, ботанические и минералогические, собранные во время этого путешествия, частью поступили в соответственные кабинеты университета.
В зиму с 1837 на 1838 год правительство признало нужным снарядить военную экспедицию в Хиву, под начальством Оренбургского генерал-губернатора Перовского, и нашло полезным к этой экспедиции присоединить также нескольких естествоиспытателей. Организация научного отделения экспедиции была поручена академику и профессору ботаники Бонгарду, который пригласил к участию в этом предприятии также и Николая Ивановича. Приготовления к выезду из Петербурга приглашённых естествоиспытателей уже приходили к концу, когда внезапно последовала отмена всей учёной части экспедиции.
Подобная же участь постигла и другое учёное предприятие, в котором, скоро после окончания Николаем Ивановичем университетского курса в 1838 году, он надеялся участвовать. Французское правительство в означенное время снарядило большую экспедицию для научного исследования полярных стран и полярных морей, которая и называлась Grande expedition du Nord и избрала исходным центральным пунктом для своих изысканий норвежский город Гаммерфест. Начальник экспедиции, известный путешественник и зоолог Гаймар (Gaimard) пожелал, чтобы в ней приняли участие учёные всех северных народов, датчане, норвежцы, шведы, финляндцы, русские, и нарочно приехал в Петербург, чтобы навербовать русских естествоиспытателей. Со всех сторон в Петербурге ему был оказан радушный приём и было дано ему обещание, что к надлежащему времени будут отправлены в Гаммерфест, на счёт правительства, три молодые естествоиспытателя, в числе которых опять находился и Николай Иванович. Но как только Гаймар выехал из Петербурга, так всё дело как бы кануло в воду и в участии в экспедиции русским естествоиспытателям было отказано.
В 1840 году Николай Иванович Железнов получил степень магистра за рассуждение «о развитии цветка и яичка в растении Tradescantia virginica L.», а в 1842 году степень доктора по рассуждению «о происхождении зародыша и теориях произрождения растений». Эти работы были первыми на русском языке по истории развития растений и обнаружили в их авторе необыкновенный талант к микроскопическим исследованиям;
они привлекли к нему особое внимание учёных и между членами физико-математического факультета нашего университета, как мне положительно известно, зашла было речь о том, чтобы предложить Николаю Ивановичу кафедру ботаники, сделавшуюся вакантною со смертию академика Бонгарда. Но случилось так, что в то время, по случаю упразднения московской медицинской академии, остался за штатом профессор И.О. Шиховский, имевший товарищей между профессорами петербургского университета, и г.Шиховский был приглашён на кафедру ботаники петербургского университета.
Около того же времени в министерстве народного просвещения возникла мысль содействовать успехам сельского хозяйства посредством публичных лекций, устраиваемых поочерёдно в различных губернских городах. Министерство решилось отправить за границу на два или три года, пять или шесть талантливых молодых людей, которые изъявят согласие посвятить себя изучению сельского хозяйства, с тем, чтобы они по возвращении в Россию приняли на себя чтение публичных лекций по различным отраслям сельского хозяйства, в городах, которые им будут указаны. Николай Иванович Железнов, который тогда числился на службе по министерству финансов , но не оставлял желания при первой возможности совершенно себя посвятить учёной деятельности, принял сделанное ему со стороны министерства народного просвещения приглашение. Летом 1842 года он отправился за границу, первоначально именно в Гогенгейм, где и оставался до 1844 года, а затем совершил сельскохозяйственное путешествие по Швейцарии, Франции, Англии, Бельгии и Германии, так что возвратился в Петербург поздно осенью 1845 года.
В Петербурге он оставался некоторое время в неизвестности куда и как ему пристроиться. Делали ему намёк, что ему может быть представлена кафедра сельского хозяйства при петербургском университете, но он не пожелал отнимать её у бывшего своего преподавателя Усова. Было ему предлагаемо директорство в сельскохозяйственной школе, которую предполагало тогда учредить вольное экономическое общество, но он отклонил это предложение, находя, что ему наперёд следует ближе ознакомиться с положением сельского хозяйства в России. Это последнее его желание и исполнилось в следующем 1846 году, когда он получил командировку для поездки по России.
От 1846 и 1847 годов не сохранилось у меня писем от него, и потому не могу сказать, по каким губерниям лежал его путь и читал ли он где публичные лекции. Знаю только, что он во время путешествия составил коллекцию проб чернозёма и по возвращении из путешествия, в 1847 году, был назначен профессором сельского хозяйства в московский университет. Осенью 1847 года он переселился в Москву .
В Москве Николай Иванович свободное от лекций время посвящал учёным работам всякого рода, с одной стороны специальным с/х исследованиям, с другой стороны, изысканиям по растительной физиологии, остававшейся его любимым предметом. В первом отношении он предпринял подробное исследование чернозёмов, собранных им во время путешествия по России, и так как ему не была дана возможность заниматься в химической лаборатории университета, то он был вынужден устроить для этой цели свою частную небольшую лабораторию. Кроме того, его внимание было привлечено важным значением хмелеводства для средних губерний России. Чтобы ближе ознакомиться с положением этой отрасли сельского хозяйства в означенных губерниях, он нарочно совершил поездку по ним летом 1850 года, и как плод своих изысканий напечатал в 1851 году прекрасную статью «о разведении хмеля в средней России» .
По физиологии растений Николай Иванович в 1849г напечатал свои исследования над развитием лиственницы и потом взялся за изыскания касательно состояния почек некоторых дерев в продолжение зимы, с целью определить анатомически и отчасти химически, каким образом оне развиваются в зимнее время. Часть этих изысканий напечатана в бюллетене Московского общества испытателей природы за 1871 год. Почти в то же время он предпринял непрерывный ряд наблюдений над всеми вообще атмосферными явлениями, оказывающими влияние на растительность, но по недостатку в потребных инструментах не тотчас мог осуществить это предприятие во всех его частях. Как учёный вполне добросовестный, много времени в эти годы он посвящал приобретению тех познаний в математике, физике и химии, которые считал необходимыми для удовлетворительного разрешения тех задач по растительной физиологии, которые себе поставил.
Ещё следует сказать, что с самого своего поселения в Москве Николай Иванович принимал также деятельное участие в делах Московского общества испытателей природы и всячески старался содействовать оживлению деятельности в этом обществе. Предпринятый тогда пересмотр устава Общества не повёл к значительным результатам, но зато удалось ему провести проект об издании при обществе журнала на русском языке, а именно «Вестника естественных наук». Особый комитет при обществе для издания вестника составился летом 1851 года и членом комитета состоял также Николай Иванович. Вестник стал выходить с 1854 года под редакцией К.Ф. Рулье. Другая любимая мысль Н.И., а именно созыв общего съезда всех русских естествоиспытателей по поводу предстоящего празднования в 1855 году 50-летнего юбилея Общества испытателей природы в то тяжёлое для России время не встретила достаточного сочувствия и надлежащей поддержки, так что пришлось ему отказаться от ея осуществления.
В 1852г Н.И. для дальнейшего исследования чернозёма, особенно тех свойств его, которых нельзя наблюдать в кабинете, предпринял новое путешествие, причём имел намерение объехать почти всю южную Россию. По желанию Попечителя Московского округа он при этом случае должен был также осмотреть антрацитовые копи в окрестностях Ростова. «Это хотя собственно не моё дело, - писал он мне, - но я очень рад этому поручению: оно чрезвычайно хорошо вяжется с моим намерением изучить топлива. С помощью порядочного приготовления надеюсь недурно описать месторождение антрацита». Путешествие это вышло, однако, для Н.Н. неудачным и в высшей степени печальным. Спутником его и помощником для производства наблюдений был кандидат Терновский (если не ошибаюсь, сын профессора Богословия при Московском Университете). Они благополучно добрались до Новочеркасска и оттуда отправились на экскурсию вверх по Дону, чтобы осмотреть виноградники и антрацитовые копи. Около Раздорской станицы они пошли купаться; Терновский, войдя в воду, оступился, был понесён сильным течением воды и потонул, несмотря на все усилия Н.И. его спасти. Смерть Терновского, конечно, повергла Н.И. в страшную тоску, и так как вслед за тем ещё и слуга его заболел тифом, то он решился не продолжать путешествия, а возвратиться в Москву.
В том же 1852 г Русское Географическое Общество приняло намерение снарядить учёную экспедицию для изысканий физико-географических и естественноисторических в Восточную Сибирь, и тогдашний президент Общества М.Н. Муравьёв в исходе 1852г обратился к Н.И. с предложением принять на себя организацию предполагаемой экспедиции. Частью по причине глазной болезни, которою тогда страдал, частью по другим причинам, Н.И. отклонил это почётное приглашение. Когда в мае следующего 1853г, по предложению гг. Бера, Ленца и Миддендорфа он был избран адъюнктом Академии наук по физиологии растений, то с радостью принял это звание, которое открывало ему возможность всецело посвятить себя своей любимой науке, хотя оно и было для невыгодно в материальном отношении. Радость его, кроме того, почти тотчас же была отравлена горестным известием о смерти его брата Григория Ивановича, молодого, многоталантливого и многообещавшего моряка, который состоял адъютантом при адмирале Корнилове, и был убит, первый из русских, при преследовании и взятии Корниловым турецкого военного парохода.
В исходе 1853г Н.И. переселился в Петербург и тотчас принялся за разные учёные работы (анатомическое исследование корня кермека, Statice latifolia, теплопроводность почв и др.).Наиболее интересовал его в это время вопрос о дренаже, т.е. о влиянии, какое оказывает на растительность подземное осушение почвы. Он принял решение произвести для этой цели опыты в большом виде в деревне своей жены Наронове (в Крестецком уезде Новг. губ.). А для того, чтобы опыты эти дали надёжные результаты, чтобы получить возможность сделать сравнительные наблюдения над температурою, влажностью и производительностью почв осушенной и неосушенной, предпринял там же устроить и метеорологическую станцию. С помощью академика Купфера ему и удалось привести в исполнение это предприятие летом 1854 года.
В том же 1854г, по смерти профессора Шиховского, Н.И. была предложена кафедра ботаники при петербургском университете, и тогдашний попечитель граф Мусин-Пушкин просил его настоятельно принять это место. Но Н.И. было известно, что Лев Семёнович Ценковский очень желает получить кафедру, и он даже дал обещание Ценковскому не конкурировать с ним, а потому отказался от сделанного ему приглашения, несмотря на то, что очень нуждался в улучшении своей материальной обстановки. В 1855г умер академик Мейер, который был вместе и директором Ботанического сада. Николаю Ивановичу было чрезвычайно желательно получить место директора сада, так как ему тогда представился бы широкий простор к производству всех затеянных им хозяйственно-физиологических опытов и наблюдений, но в управлении садом были сделаны такие перемены, которые разрушили народившиеся было надежды его. С новым жаром он принялся за продолжение исследований, предпринятых им в Наронове, и стал проводить в Наронове всё время, свободное от других занятий. В исходе 1855г он даже совсем поселился в Наронове и стал приезжать в Петербург только для заседаний Академии. В это время он сильно пристрастился к садоводству и к производству опытов относительно акклиматизации растений. Вместе с тем однако он сознавал, что страсть к садоводству отвлекает его от чисто научных работ, обязательно лежащих на академике, и страшно этим мучался, был недоволен сам собою, пенял на свою нерешительность; он пламенно желал полновесными научными работами оправдать доверие, ему оказанное избранием в академики, а между тем не находил сил вырваться из хозяйственных затей, в которые погрузился в Наронове. В особенности дренаж и сопряжённые с ним занятия поглощали у него очень много времени, тем более, что он устроил свой завод для выделки дренажных трубок и что, вследствие того, с многих сторон стали обращаться к нему за помощью при дренированьи.